Интеграционные процессы целесообразно начинать с расширения экономического сотрудничества
На предстоящем заседании Межгосударственного Совета ЕврАзЭС предполагается рассмотрение доклада президента Казахстана, которому главы правительств стран-участниц Сообщества уделят, по всей видимости, особое внимание. Насколько мне известно, в докладе Нурсултана Назарбаева особое внимание будет уделено ускорению экономического интеграционного сотрудничества государств стран, входящих в ЕврАзЭС и СНГ, и в частности, мерам по избежанию антидемпинговых расследований внутри сообщества. Встречаясь с Президентом Казахстана на съемках программы «Что делать?» Виталия Третьякова, мы подробно рассматривали тему создания единой евразийской экономической зоны. Этот проект является экономической составляющей более фундаментального проекта, который много лет продвигает Нурсултан Абишевич: проект создания нового государственного геополитического образования — Евразийского Союза. Эта модель предполагает начинать интеграционные процессы с экономической области, а потом переходить и к другим. Сегодня с удовлетворением можно констатировать, что этот евразийский план принят не только Президентом России и Президентами стран, входящих в ЕврАзЭС, но и Президентом Украины, что особенно ценно.
Евразийская интеграция предполагает в качестве первого шага создание единого экономического пространства, в котором тарифы, основные фискальные, налоговые нормативы, валютно-финансовая и кредитная система были бы приведены к общему знаменателю, объединены в систему. Насколько я могу судить по официальным заявлениям лиц четверки, в этом вопросе достигнут сегодня решающий перелом, и инициатива Президента Казахстана принята за основу -- в качестве общей модели экономических взаимоотношений в рамках Союза. Соответственно, за этим должны последовать ряд шагов по реализации экономической интеграции, и по унификации экономического законодательства, в том числе и антидемпингового. Для чего это необходимо? Для того, чтобы создать единую, по-настоящему гомогенную однородную таможенную зону, таможенный союз (Zollverein) -- в фундаментальном значении этого понятия, как пространство, не имеющее внутренних экономических (таможенных) границ. Такое пространство едино только в том случае, если основные моменты законодательства приблизительно (или строго) одинаковы, или по меньшей мере, совпадают в своих основных параметрах. Поскольку курс на экономическую, а в дальнейшем и политическую, и стратегическую интеграцию руководством наших стран взят однозначно, то следует рассматривать проект экономической унификации, как первый сам собой разумеющийся шаг в развертывании более серьезной и долгосрочной интеграционной стратегии.
Для экономики России и всех пост-советских стран одним из самых насущных вопросов остается проблема, связанная с экспортом энергоресурсов (преимущественно нефти и газа) -- как главных источников пополнения бюджета. Следовательно, интеграция будет строиться вокруг квот, цен, льгот и тарифов на природные ресурсы, поскольку эта сфера намного опережает остальные сектора пост-советской экономики.
Следовательно, ход реальной экономической интеграции в силу нынешнего положения экономики России и экономик стран СНГ в основном будет сводиться как раз к сбалансированию, «утряске» тарифов на энергоносители. И здесь, конечно, возникает очень серьезная дилемма. -- В краткосрочной перспективе России предлагается, собственно говоря, просто снизить отпускные цены на энергоносители для ряда сопредельных государств. И когда прагматики язвительно спрашивают, «а что дальше?», «что Россия от этого получит?», им можно ответить откровенно – « в краткосрочной перспективе – ничего». Однако вся картина меняется, как только мы переходим от краткосрочной перспективы к среднесрочной. Если мы планируем не останавливаться только на продаже дорогой нефти и дорогого газа, смотрим чуть дальше, чем простое (и облегченное сиюминутной мировой конъюнктурой) паразитирование на природных ресурсах, если мы собираемся действительно развивать реальный и высокотехнологичный сектор экономики, модернизировать всю систему, и в такой же среднесрочной перспективе мыслят политические и экономические элиты стран СНГ, вошедшие (или планирующие войти) в общее экономическое пространство, то безусловно, объединение наших потенциалов, наших возможностей, наших экономических, интеллектуальных, энергетических, транспортных, пространственных, стратегических, людских ресурсов, сливание рынков в перспективе общеевразийской модернизации – это, безусловно, выгодно всем участникам этого процесса – и, первую очередь, самой России.
Существует важный экономический – точнее даже «геоэкономический» закон – «автаркии больших пространств». Он был открыт и изучен немецким экономистом XIX века Фридрихом Лиcтом. Согласно этой теории, перспективой полноценного экономического развития обладает только очень крупное, интегрированное экономически пространство. Именно Лист был творцом экономического прорыва Германии XIX века, именно он добился объединения в единую экономическую зону («таможенный союз») Германии, Австрии и Пруссии, раздираемых в то время политическими и религиозными противоречиями. Лист доказывал: если относительно небольшое слабо развитое экономически государство открывает свою хозяйственную систему более развитому государству, то оно не догоняет лидера, а еще более отстает от него, поскольку экономический рост проходит асимметрично, подстраиваясь под внешнюю конъюнктуру, а не под стратегические интересы национального хозяйства. Но и закрытость является тупиковым решением. Выход один: объединять культурно, цивилизационно, экономически и исторически близкие территории в единое целое с общей хозяйственной инфраструктурой, самодостаточным ресурсным обеспечением и т.д. Таможенная граница с другими пространствами начинает выполнять в таком случае функцию качественного фильтра – пропуская те внешнеэкономические тенденции, которые способствуют развитию всего «большого пространства», и пресекая те, которые его тормозят. Лист во многом вдохновлялся американским опытом – «доктриной Монро», утверждавшей, что пространственным минимумом для Америки являются оба американских континента, интегрированные стратегически. Последователи Листа были такие великие экономические реформаторы как граф Витте (он переводил книги Листа на русский), ученый Менделеев и немец Вальтер Ратенау.
Современное евразийство в экономике – это применение тех же самых идей к нашей конкретной ситуации. И мы видим, что современный Евросоюз все больше и больше становится похож на «автаркийное большое пространство». Минимальный масштаб для европейских держав – это Евросоюз. Минимальный масштаб, необходимый для полноценного экономического развития России и других стран СНГ – это Евразия, под которой следует понимать как пост-советское «большое пространство», так и цепь новых возможных кандидатов на интеграцию – от Болгарии, Сербии, Монголии, Хорватии до Китая, входящего в ШОС. Показательно, что этой темой интересуется сегодня и Турция, которая видит для себя значительные выгоды в том, чтобы принять участие в этом потенциальном евразийском пространстве, ведь вступление в Евросоюз по критериям европейского рынка для Турции крайне проблематично -- в силу целого ряда особенностей турецкой экономики, политики и истории. То, что происходит сегодня в странах СНГ, ЕврАзЭС и вновь образовавшейся четверки есть активная практическая проработка евразийской версии «автаркии большого пространства».
Возвращаясь к вопросам ускорения интеграционного процесса, стоит коснуться проблем, связанных с системой защиты внутренних рынков государств-участников ЕврАзЭСа и определенных тонкостей в таможенном законодательстве для стран Союза. Противники интеграции приводят тот довод, что отмена границ, например с Казахстаном, облегчит преступникам, наркоторговцам, другим криминальным системам, как правило процветающим в менее развитых экономически регионах, возможность вторгнуться на территории более благополучных сопредельных стран, нарушив безопасность национальных хозяйственных систем. На самом деле, все обстоит строго наоборот: отсталые экономически соседи России, замкнувшиеся в своих границах, несут в себе гораздо большую опасность. Сегодня наша граница с Казахстаном довольно уязвимое и незащищенное место проникновения криминала в Россию с юга. Но откладывая или отодвигая интеграцию, эта проблема будет только возрастать. Известно же, что преступники гораздо меньше считаются с границами и запретами, чем законопослушные граждане. Таможня, граница, контрольный пункт останавливают добропорядочного гражданина, криминалитет во всем находит лазейки. Легальный бизнес уважает границы, теневая экономика их игнорирует. Поэтому гораздо полезнее провести легальное, «светлое» объединение наших экономик в «прозрачную», понятную и позитивную систему. Только это и позволит создать те условия, которые не то что ликвидируют (это, наверное, едва ли возможно), но по меньшей мере крайней мере ограничат и поставят в определенные рамки многие негативные явления. Я убежден: экономическая интеграция – это панацея, лекарство от всех бед. Это не значит, что все будет идти гладко, но в среднесрочной и долгосрочной перспективе это несомненно принесет самые добрые плоды.
На мой взгляд, Россия сегодня должна взять на себя политическую функцию экономической интеграции с государствами, входящих в четверку, в ЕврАзЭС, в ШОС и т.д. Россия -- демократическое государство, и наше законодательство более или менее приведено к нормальным европейским стандартам. Полагаю, что это благодаря приведению теперь уже к российским (или евразийским) стандартам экономической деятельности сопредельных стран, активному сотрудничеству в правоохранительной сфере, можно будет избежать многих нежелательных процессов, неизбежно сопряженных с интеграцией. В любом случае: дальнейшая дезинтеграция или «укрепление национально-государственного суверенитета», а также слишком прямолинейно понятая «защита национальных рынков» чреваты гораздо большими сложностями, нежели прогрессивное объединение.
В долгосрочной перспективе все выгоды проявят себя в полной мере. Но даже в среднесрочной перспективе, то есть в течение десятка лет, мы сможем пожать первые плоды новой евразийской модели. Если интеграция будет осуществляться в том новом ритме, которые задают сегодня Президенты Путин и Назарбаев, то этот срок еще сократиться. Последнее, что следует сказать, это позиции Украины. Киев долгое время основывал свою политическую идентификацию на отдалении от России, рассматривая СНГ как инструмент «развода» и «дезинтеграции» -- отсюда активность Украины в ГУУАМ. Но в последние годы эта тенденция стала переламываться. Сказалось нарастающее противоречие между настроением украинских масс, ориентированных на новое объединение, и позицией «самостийных» элит. Как только положение этих элит стало шатким, понадобилась поддержка масс, с соответствующими поправками в курсе. Украина пока участвует в ЕврАзЭС только как наблюдатель, но прорыв не за горами, и об этом свидетельствует документ, подписанный четверкой Президентов.
При этом позволю высказать особое мнение: я убежден, что по целому ряду причин – в том числе и экономического свойства – интеграция России с Украиной пойдет быстрее, активнее и ритмичней, нежели с Беларусью. Но роль Казахстана здесь вообще центральна – именно позиция Назарбаева, территориальная, экономическая, культурная ситуация в Казахстане делает весь этот процесс подлинно евразийским, открывает колоссальные стратегические и экономические перспективы всем участникам этого процесса.
