:: Центр Геополитических Экспертиз :: Кавказская геострата

Кавказская геострата - cинхронизация или конфронтация геополитических проектов: cоприкосновение теорий Аттали и Хантингтона?

После распада Советского Союза, происходящие в мире глобальные процессы указывают на очень интересную и примечательную тенденцию, что непосредственно связано с интересами супердержав по отношению к Кавказскому региону. Исходя из того, что в западных политических и научных кругах все бòльшую поддержку получает теория, в соответствии с которой, в 21-веке центры мирового влияния и экспортируемые ими геополитические проекты превратятся в область «конкуренции»: – Запад (неомондиализм, неоатлантизм), Россия (неоевразийзм) и исламский мир (исламский интегризм, исламский мондиализм), очень важно, хотя бы в общих чертах, определить роль и место, которое отведется в будущем Кавказу, и в частности Грузии, в международных отношениях, в результате установленного в 21 - веке нового модернисткого геополитического порядка.
Надо отметить, что выше упомянутые центры (Европа, Россия, США и исламский мир) непосредстенно примыкают к Кавказу и Средней Азии и составляют разделительно-соединительную буферную зону. Таким образом, в этой зоне потеря или установление, или соответсвенно, усиление или ослабление контроля Запада над Евразией может привести к объединению нескольких суперсил против мондиалистского мира (западной гегемонии), или наоборот к их разобщению и изоляции. Исходя из этого, США (с помощью своих геополитических проектов) всеми силами постарается в этой зоне установить контроль и политическое влияние, дабы помешать евразийцам, европейским мондиалистам и исламским интегристам с помощью Кавказа и Средней Азии объединиться между собой. В этом контексте, надо отметить, что Америка внедрением капитала в регион Каспия и Черного моря, установлением влияния своих политических и экономических интересов в Средней Азии, а также установлением контроля над месторождением энергоресурсов и их транспортных маршрутов, целенаправленно пытается создать реальную основу для контроля над геостратегической зоной Кавказа и Средней Азии.
Можно заключить, что в 21-веке еще больше усилится стремление США и стран Евросоюза (в некоторой степени и Японии) к окончательному укреплению на Кавказе и в регионе Центральной Азии, что уже приобретает некоторые геоэкономические контуры.
Фактор нефти - одно из важнейших средств для достижения этой цели. Однако, это вовсе не означает, что Кавказ и Центральная Азия полностью интегрируют с западным миром, т.к., представляя собой переходную буферную (раздельную) зону, они станут и центром интересов мировых суперсил и, более того, приобретут значение ориентированного на Запад ареала.
В заданном геополитическом контексте, который определяет экономическое и политическое будущее Кавказа и Центральной Азии минимум на 25-40 лет, необходимо определить функции, интересы и геополитическое место Грузии в 21-веке, так как она является одной из органичных частей выше упомянутой буферной (раздельной) зоны.
Так как Грузия, и вместе с ней весь Кавказский регион, оказывается в центре будущих глобальных геополитических игр и частью пространства, где возможна конкуренция супердержав и их альянсов, Грузии, исходя из своих интересов, необходимо определить свое отношение к геополитическим проектам, которые в 21-веке будут доминантными в системе международных отношений.
Ситуация в Кавказском регионе стала более драматичной и менее прогнозируемой, это усугубилось катаклизмами, которые оказали неблагоприятное влияние на регион. Появилась опасность исламского фундаментализма, который, в основном, идет от образовавшегося и распространившегося в странах Персидского залива и Среднего Востока радикального секстанского направления сунитского толка (в том числе ваххабистская дилемма).
Сложившаяся в последнее время ситуация на Кавказе резко выделяет противопоставление сил двух полюсов (в некоторых странах сближение - на примере Техасского высшего саммита президентов Путина и Буша), которое вошло в напряженную и переходную фазу. С одной стороны активизация российского блока и, с другой стороны, рост включения Запада в региональные процессы, в скором будущем предвещает ускорение военно-политических событий в Грузии, Армении, Азербайджана, а также на Северном Кавказе.
На сегодняшний день ситуация сложившаяся на Кавказе характеризуется значительными признаками, которые способствуют в ее ареале столкновению и скрытой борьбе интересов проектов неоевразийского исламистского интегризма (в отличии от классических исламистских проектов) и, параллельно с этим, соперничеству неоатлантизма, а в некоторых случаях и приспособлению (по фазам развития цикла Валенстайна); на данном этапе, указанные геополитические «игры», в основном, обладают «зримыми» политическими факторамии и имеют всего лишь «микроэффектный» характер, что в 21-веке предвещает осуществление «игр» глобальных геополитических проектов.
Их можно выделить следующим образом:

1. Резкая поляризация стран Южного Кавказа в различные блоки (пакт о коллективной безопасности стран СНГи ГУУАМ)
2. Рост значимости военных компонентов в региональном процессе (последние события в Абхазии и скрытая позиционная война в Чечне)
3. Признание Западом и НАТО стратегического значения Черного моря Грузии, в то же самое время , на фоне международной военной кампании проведенной в Афганистане, непосредственное приведение стран Кавказа в геостратегический ареал США. В особенности это касается Грузии и Азербайджана где собран воедино не только военный (в этом конкретном случае), но и экономический и политический потенциал (в частности, выработанный под эгидой Евросоюза специальный проект «пакт стабильности Кавказа»);
4. Эффективная работа нефтепровода, принятие закона «Шелкового Пути» в США, т.е. перспективность экономического развития в регионе;
5. Неналаженность очагов конфликта и исходящая от них потенциальная опасность (существующий фактор открытых и латентных конфликтов в регионе Северного Кавказа вполне достаточен для того, чтобы придать всему региону высокий коэффициент конфликтогенности).

Место Российской Федерации как объекта осуществляющего неоевразийские геополитические проекты в Кавказском регионе велико, т.к. почти половина Кавказа (имеется в виду Северный Кавказ) находится в ее составе. Поэтому, неудивителен и стратегический интерес России к событиям этого региона катализатором которых, в некоторых случаях, она сама же и является ( в частности, две чеченские военные кампании, абхазский конфликт и т.д.). На Кавказе для осуществления своих интересов Российская Федерация применяет возможности тех международных организаций, где обладает сильными рычагами. К числу таких организаций относится СНГ, а рычагами, с применением структур СНГ являются - защита мира, сохранение мира и статус медиатора. Вместе с тем, такой подход характерен к Южному Кавказу и не распространяется по отношению к Северному (та же чеченская война, та же стратегия ОБСЕ).
Для Грузии Кавказский регион представляет геостратегически жизненно важный ареал, т.к. является неотъемлемой частью Грузии и все события происходящие в регионе непосредственно влияют на нее (доказательством служит тот факт, что в 1992-1993 годах одной из причин поражения грузинских государственных военно-политических сил в Абхазии было отсутствие политического курса и игнорирование соответсвующего концепцуального подхода как к народам и республикам Северного Кавказа в частности, так и к Кавказу в целом. В Кавказском регионе лежит т.н. «ключ» существования Грузии, который определяет основные аспекты будущего развития страны (политического, экономического, культурного, социального и др.) Не случайно и то обстоятельство, что основным направлением внешней политики стала идея кавказского сотрудничества, что ярко выразилась в инициативе предложенной президентом Грузии Э.Шеварднадзе в марте 1996 года под названием « Мирный Кавказ». Последовавшие за этим инициативы президентов Турции, Армении, Азербайджана и Российской Федерации опять - таки имели цель усиления мер безопасности и стабильности в Кавказском регионе. Помимо этого, мировая общественность рассматривает Грузию как значительный актор Кавказского геополитического пространства. Такой подход к Грузии ярко выразился в законе принятом конгрессом США в 1999 году: «Стратегия Шелкового Пути», лоббистами которого были неомондалисты американского происхождения.
Исходя из всего, пришло время для принятия специального документа: «Кавказское пространство и геополитические проекты», где выделятся наши приоритеты по отношению к указанным проектам, оценятся процессы ближайших периодов и кавказские акторы (имеется в виду Южный Кавказ) запланирую конкретные шаги к созданию в рамках единой системы и проектов зоны цивилизационной безопасности, где Кавказская геополитическая функция будет такой же, какую имела в течении веков Швейцарская Конфедерация в Европейском континентальном пространстве. Все это еще более облегчит прогнозируемость политических процессов не только в регионе, но и, в первую очередь, в нашей стране. Исходя из вышесказанного, интересно осмыслить зависимость глобальных геополитических проектов по отношению к Кавказскому пространству и определить роль региона в его стратегической концепции. В этом контексте, формула «геополитический проект» означает реализация тех геополитических концепций, которые были изначально построенный в рамках классических и модернизированных выдных школах мировой геополитики.

Неоевразийский геополитический проект и Кавказ:

Неоевразийзм имеет особое отношение к Кавказу (в особенности к Южному Кавказу), что обусловлено его геополитическим положением и возможностью реализации заветной мечты неоевразийцев- постоянный выход к т.н. «теплым морям». Особенно интересен тот факт, что Южный Кавказ неоевразийцы считают «Российской внутренней геополитической зоной». В частности, по высказыванию лидера неоевразийцев А. Дугина: «Кавказ самая слабая точка русского геополитического пространства и не случайно, что именно эта территория стала ареной беспощадных военных действий между Хартлендом и Римлендом. Контроль над Кавказом открывает путь к «теплым морям» и поэтому каждый, даже самый незначительный перенос границы в южном или северном направлении для континентальной силы, телурократии означает существенную победу (или поражение). На Кавказе выделяются четыре горизонтальные зоны: прилегающий к Кавказу юг России, северно-кавказские нагорные местности, собственно Кавказ - Грузия, Армения, Азербайджан и, наконец, географически примкнутые к Кавказу северные провинции Ирана и Турции. Расположение указанных регионов по горизонтали обусловлено Кавказским рельефом. Горная часть Кавказа в основном также расположена горизонтально. Вместо природного расположения ландшафта стран, Кавказский неоевразийский проект предусматривает значительную реструктуризацию региона, которая явно опирается на вертикальные союзы. С этой целью, в первую очередь, в южной части России найдутся три опорные точки: Ростов-на–Дону, Волгогорад и Астрахань, которые представляют т.н. «Зазарский Треугольник ». Впоследствии Кавказская геополитика построится именно на этом «треугольнике», хотя он резко меняет вид и из горизонтального разделение раионов переходит в вертикальную.
После выхода «Хазарского Треугольника», который тесно связан с центром, с Москвой, ектор интеграции радикально меняет направление. Весь Северный Кавказ и все, что расположено южнее него, должно подчиниться только меридианской ориентации. Стратегические центры «Хазарского Треугольника» свои независимые цепи расположат строго к югу. Из Ростова через Краснодар и Майкоп к Сухуми и Батуми; через Ставрополь, Кисловодск, Нальчик и Владикавказ в Цхинвали и Тбилиси, а из Астрахани в Махачкалу. Во время вертикального разделение районов, основным требованием является пресечение всех горизонтальных связей. Например, между чеченцами и Дагестаном, или между Чечней и Ингушетией. После того, как путь к Каспию для чеченцев надежно закроется, они смогут воспользоваться вертикальным союзом. По мнению неоевразийцев, «если Чечне оставить лишь расположенную южнее от нее Грузию, она станет геополитически контролируемой со всех сторон и управление над ней станет возможным со стороны православной Грузии». К Грузии надо привязать частично Дагестан и Ингушетию, что приведет к созданию северно-кавказской зоны, которая хоть и будет хорошо развита экономически, но стратегически полностью подчинится контролю Москвы. В то же самое время, этот же регион будет ориентирован по евразийски. Неоевразийзм предусматривает отказ от существующих по сей день на Кавказе модели национальных образований «нация –государство», а также строго фиксированного административного образования с постоянными границами и государственными структурами. «Новый геополитический порядок Кавказа», по неоевразийскому осмыслению, с существующей модели полного союза политических реальностей должен перейти на центро-периферийную систему с таким условием, чтобы периферийная структура определялась не политически, а этно-культурно. Осуществление этого плана возможно созданием «Кавказской Федерации», которая в содержит себе как существующие в Южном Кавказе образования, так и внутрирусское автономное объединение (в этом отношении интересен факт, что уже в 1996 году в опубликованной перечени ассоциации русских городов и округов были введены города - Сухуми и Цхинвали).
Особенную геополитическую роль на Кавказе играет Армения, которая традиционно является союзницей России. Особенно важно создание сухопутного коридора, который решит все проблемы на Кавказе и надежно свяжет Армению с «Хазарским Треугольником».

Неоатлантический геополитический проект и Кавказ:

Подход неатлантистов к региональной геополитике, исходя из теории постулатов проектов Сэмюэля Хантингтона, введение феномена цивилизаций, который постепенно изменяет понятие «нации-государства», очень важен по отношению к геополитическим регионам и географическим зонам. Деление цивилизаций по Хантингтону выглядит предположительно так:
• Западная;
• Славяно-православная;
• Конфуцианская (китайская);
• Японская;
• Исламская;
• Индусская;
• Латиноамериканская;
• Африканская;
и дает новый импульс развитию геополитической фиксации. Исходя из своей динамичности, которая носит принципиально экстенсивный характер, цивилизации соответствуют склонным к конфликтности единениям. Они менее подготовлены к решению проблем приспособления и адаптации их ценностей. Хантингтонский подход, который в первую очередь предусматривает геокультурные интересы западных цивилизаций (геокультурных, т.к. феномен «цивилизации» непосредственно связан с культурными ценностями и только после этого с политическим, экономическим, социальным и т.д.), подразумевает введение конкретного тезиса: «The West and The Rest » (Запад и остальной мир). Реально осуществляется усиление монопольного центризма, который, в первую очередь, будет иметь культурологическую доминантность и выражение (эффекты кока-колы, Бродвея и Макдональдса). Как раз с их помощью осуществляется экспансионизм Запада по отношению к остальному миру.
Фактически, в геополитическом плане неоатлантисты стараются возродить такое геополитическое течение, каким был изоляционализм, доминирующий в США до 1917 года. Изоляционализм подразумевает невмешательство «Запада» (а конкретнее США) в дела других цивилизаций и, в тоже самое время, обеспечение защиты их экспансий. Модель планетарного развития основана именно на распределении новых геосоциальный пространств таких, как были «зоны влияния» в 20-веке, где роль гегемона играют не национальные государства, а построенные на основах культуры и религии цивилизации, где доминирует десекуляризация ( необходимо отметить слова Джорджа Веигеля « Дескуляризация фвляется одним из доминирующих факторов 20- века). По Хантингтону « Разлом линий между цивилизациями является предпосылкой будущих столкновений фронтовых линий». Именно таким «разломом линий» является Кавказский регион, который уже по культурологическим парадигмам является зоной противопоставления православно-славянской и исламской цивилизаций. Неоатлантисты, которые (по формуле Коэна) считают геостратегическим ареалом «треугольник» геосоциального пространства (см. схема 1), Грузию и Армению рассматривают как неотъемлемую часть православно-славянской цивилизации (в основном с учетом религиозных и исторических факторов: принципы единой веры, пребывание в течении веков в составе одной мощной империи, признание франка-лингуа и т.д.), а Азербайджан входит в состав исламской цивилизации, в особенности с учетом фактора десекуляризации.

Т.е. Кавказ как бы «разрывается» на две части и в контурах будущих геополитических порядках не является единым интегрическим пространством. И все же для неоатлантистов Кавказ занимает значительное место уже по причине того, что находится на стыке двух фронтов цивилизаций. Если учесть, что 11 сентября 2001 года, по модели неотлантистов произощло нападение исламской цивилизации на западную цивилизацию, а до того исламисты православной цивилизации объявили «священную войну- джихад», тогда Кавказский регион выполняет очень значительные функции. После основания международной антитеррористической коалиции, реально произошло объединение западной и православной цивилизаций против исламской цивилизации, началась продолжительная фаза геосоциальных столкновений, что и зафиксировано отчетливо известным французским философом и предсказателем Мишелем Нострадамусом в 1555 году. С помощью Кавказского региона геосоциальная «антитеррористическая» коалиция старается проникнуть в «треугольник» исламской цивилизации следующими векторными линиями и вызвать ее разрозненность (см. Схема 2 ).

Для этого осуществляются многочисленные комбинации и технологии, в частности: основание совета партнерства России и НАТО, оформление между Грузией и США специльного соглашения SOFA, осуществление Каспийских нефтяных проектов и перетягивание энергоресурсов к западным (BTC, BTE) и славянским (KTK) пространствам. На данном этапе, по неоатлантическим проектам, Грузия приобретает именно такого рода функции, и что особенно подчеркнуто- функции очень значительные и серьезные.

Неомондиалистический геополитический проект и Кавказ

Взгляды неомондиалистов (европейские и американские центры) по отношению к региональным событиям формируются в основном с учетом геоэкономических факторов. В этом отношении роль и функции Кавказа проявляются как в неомондиалистических проектах (план Аталя), так и на фоне существующих трех мощнейших центров:
1. Американское пространство, единая финансово-промышленная зона Северной и Южной Америки;
2. Европейское пространство, результат европейского экономического объединения;
3. Тихоокеанский регион, зона «нового возрождения», которая, в свою очередь, имеет несколько конкурентноспособные центры- Токио, Тайвань, Сингапур и др.

Жизненно важная связывающая зона, вернее основа геоэкономического коммуникационного коридора (см. схема 3).

Именно классический представитель неомондиалистов (конкретнее американский центр) Збигнев Бзежинский называет коммуникационным коридором «Евразийские Балканы» где существующие очаги и центры нестабильности помещают и установлению мирового геоэкономического порядка и , в будущем, формированию единой интегрированной системы. Не случайно, один из выдающихся деятелей неомондиализма Бзежинский назвал даннное пространство «Евразийскими Балканами» т.к. оно имеет характер чисто гностической интерпретации, в частности, «Балканы» упомянуты как синоним конкретных драматических событий (например такой же ярлык был приклеен к словам «фашизм», «нацизм» и др.), а евразийское геополитическое пространство – это находящийся между мощнейшими геоэкономическими центрами связывающий и поделенный на три ветви («север», «центр» и «юг») ареал, который в то же самое время выполняет функции сырьевых и ресурсных центров.
Кавказский (вернее южно-кавказский) регион находится как раз в расположенной на «юге» важнейшей коммуникационной артерии, где горная система Кавказа и Северный Кавказ выполняют функции природных буферных зон между «центральной» и «южной» ветвями. Поэтому Бзежинский двум подрегионам – Кавказу и Центральной Азии придает значение геостратегического статуса. В этом контексте надо выделить имплементацию стратегии т.н. TRACEC-и Евросоюзом в 1993 году, где само название TRACECA- расшифровывается как –Кавказ –Центральная Азия. Полноценное задействование данной стратегии, которая осуществляется в условиях сильнейшей конкуренции по отношению к «северной» и «центральной» ветвям (монополия здест находится в руках евразийских континенталистов, что мешает неомондиалистам)- является значительным фактором проекта для выполнения заветной цели- осуществление прямой связи между европейским и азиатским буферами.
Именно поэтому надо отметить, что в этих пространствах интенсивно реализовыаются такие стратегически важные планы как: BSECO, GUUAM, INOGATE, VIRTUAL, SILKROAD, Caucasus Stability Pact. Интересно, что инициатором разработки и развития этих планов выступила Франция, где Жак Аталь вначале представлял советника по экономическим вопросам, а затем стал директором EBRD, которая финансировала большинство отмеченных инициатив.
Исходя из вышесказанного, вполне отчетливо видно какое важное значение занимает Каквзский регион в проектах неомондиалистов.

Проект исламского интегризма и Кавказ:

В сегодняшних условиях, исламский фундаментализм приобрел лицо революционно восставшейся идеологии, которая вдобавок носит черты марксизма. В частности, идеолог российского радикального фундаментализма Гейдар Джемаль заявил, что «на сегодняшний день, когда один процент населения планеты эксплуатирует остальную часть вселенной, ислам выступает не тольео как религия, но и как всеобщая политическая идеология, которая защищает слабых и угнетенных». В этом отношении идейные постулаты исламистов «мондиалистов» ( их идеи резко отличаются от устава классической исламской концепции: исламский социализм, панарабизм, пантуркизм, шиитский исламский фундаментализм и т.д.). основаны на постулатах салафитской доктрины и учитывают в рамках исламского мира формирование интегрированной империи (отсюда происходит название – интегристы) в виде исламской Халифаты. Поэтому основной идеей исламистских интегристов является распространение своей идеологии в рамках исламского мира и разработка основ конституционного правления (уже существуют два проекта единой конституции, один - пакистанский, другой - арабский), правового, политического и геостратегического.
На Кавказе исламский интегризм начал распространяться во второй половине 80-х годов 20- века когда граждане и общественные организации приобрели бóльшие права. В традиционно исламских республиках и автономных округах бывшего СССР началось восстановление старых мечетей и медресев, построение новых, а для проповеди пригласили ученых, которые теологическое образование получили за рубежом, в основном в Египте и Саудовской Аравии ( сунитские исламские центры).
В то же самое время, именно фактор Саудовской Аравии стал причиной, что вскоре сторонников возрожденного и обновленного ортодоксального ислама в Центральной Азии (Узбекистан, Таджикистан) и на Кавказе стали называть «ваххабитами», т.к. распространенный в Саудовской Аравии ислам основан на учении жившего во второй половине 18- века Мухаммад Абл-Ал-Ваххаба.

Досье ваххабизма:

Одно из течений сунитского ислама, которое нашему обществу знакомо под названием « Ваххабизм», возникло в середине 18- века на территории сегодняшней Саудовской Аравии. Основоположником этого течения является теолог Мухаммед Ибн Абдл-Ал-Ваххаб, который вместе со своими последователями в высшей степени развил идеи религиозного деятеля 14-века Ибн Тейма об очищении ислама и его ретроградическом обновлении. Никаких святых мест и святых, максимальное упрощение всех ритуалов, жизнь по старым ( времен Мухаммеда) исламским правилам – вот главные основы проповеди Абл Ал-Ваххаба последователи которого вовсе не считают себя «ваххабитами», но объединенных верой мусульманами («Аль-Мухавидун»). Основным понятием ваххабистской идеологии является принцип одноверования. Только Аллах достоин поклонения и , исходя из этого, не существуют святых мест и святых- заявляют ваххабиты. Коран- исходная точка всех мусульман. Отрицание культа Мухаммеда, т.к. между народом и богом не должно быть никакого посредника. Вместе с тем, ваххабизм признает только одного бога –Аллаха- символа поклонения. Основа понятия «Тавхида»- « ла-иллаха иллаллахи» т.е. никто не достоин поклонения кроме Аллаха. Исходя из источника одного из ваххабистских литературных учебников, который распространился на Северном Кавказе и представлял некий конспект этого религиозного течения написано следующее: «Мусульманин должен принять учение ислам, который отражен в святом коране, в слове Аллаха, в сунне и в высказываниях предсказателя Мухаммеда. Всевышний Аллах не примет ни одну другую религию и другую конституцию кроме шариата. Мир и долголетие тому, кто следует истинному пути и проповеди предсказателя. Каждый мусульманин обязян построить свою жизнь на основе корана и сунны. Ислам призывает своих проповедников к учебе и образованию. Ислам признает честным путем добытое богатство. Ислам –религия справедливости. Аллах любит справедливых людей. Ислам религия джихада и жизни. Ислам призывает всех своих последователей не жалеть имущество, силу и даже жизнь для победы ислама. Ислам отрицает прагматизм и идеи, которые искажают святость и красоту, в частности всякого рода биды (новшества и предрасудки). В этом случае ваххабиты опираются на слова Мухаммеда «Всякий , кто внесет среди нас что-либо новое и для нас неприемлемое, будет изгнан от нас», а также на принцип, что каждая бида в религии запрещена».
Ваххабиты считают, что мунафикии оказывают большой урон исламу, т.к. их признают истинными мусульманами, а в действительности они являются врагами этой религии. Мунафикии выражают враждебность к исламу разными формами, а недобросовестные мусульмане считают это проявлением знаний и реформ.

Существуют шесть видов мунафикии:

1. Объявление посланника лже мессией;
2. Выражение ненависти к предсказателю Мухаммеду;
3. Выражение ненависти к сунне;
4. Выражение радости по поводу падения ислама;
5. Пренебрежение сунны;
6. Поражение шариата и ислама;

В тоже самое время основным уставом ваххабизма является «священная война» против всех неверных и «сошедших с праведного пути мусульманина» (по их мнению джихад- это в первую очередь вооруженная борьба). Джихад ваххабиты делят на четыре вида:
a) Джихад против шайтана. Этот процесс осуществляется отказом от искушения сатаны;
b) Джихад против вражеской идеологии;
c) Джихад против неверных ( киафиров);
d) Джихад против мунафикиев;

Как было отмечено, идеология ваххабизма признает «джихад» как шестой принцип ислама на ряду с ранее признанными принципами: вера (Шахада), молитва (Салят), пост (Саум), плата бедным мусульманинам (Закят) и паломничество в Мекку (Хаджж). Ваххабизм строго запрещает проведение хаджа на могиле Мухаммеда, т.к. для пуританского мусульманина существуют только три святых места: Мекка, Медина в Саудовской Аравии и мечеть Алакса в Иерусалиме. Что касается могилы Мухаммеда, она как будто и не упомянута в коране и хадисах. В этом же контексте отрицается молла, святые и святые места. Ваххабиты реально осуществили погром святых мест, когда в 1806 году взяли г. Мекку и разрушили святыни. Они не притронулись к Каабу, но зато осквернили в Медине дом Айша где находилась могила трех великих людей - покоились рядом Мухаммед, Абу-Бакри, Омар.

В 1745 году один из эмиров, в частности, эмир Дирии Мухаммед Бен Сауд даже оформил чрейзвычайный пакт с Мухаммедом Абд-Ал-Ваххабом, а его идеологию успешно применил в политике: присоединил Недж и Хиджах (стороны Аравийского полуострова), основал Саудовскую Аравию и избавился от Британского господства. Саудовская Аравия сохранила независимость страны, а религиозное течение, основанное Мухаммедом Ибн Абд-Ал Ваххабом – стало государственным. Надо отметить и то обстоятельство, что политический базис религиозного движения ваххабизма составляет также известная доктрина панисламизма. Сегодня догматика Абл-Ал-Ваххаба признана на государственном уровне в Арабских Эмиратах, Катаре, Бахрейне и частично в Кувейте и Иордании.
В предверий 21-го века следует добавить новый аспект данной религии, которую надо рассматривать чисто с геополитической и политической перспективы. Уже в нашу эпоху в атмосфере мощного всплеска антимодернизма и антизападничества (к чему яркий пример террористический акт 11 сентября 2001 года в США) – политический ислам стал объединяющим началом идейно неоднородных движении т.н. «охранительного» толка преимушественно на фундаменталисткой основе, направленных против существующего порядка вещей, за установление планетарной власти шариата. Он стал фактором мировой политики. Данную объединительную или по-А. Игнатенко, интегрируюшею модель исламского единства и солидарности можно назвать Исламским Интегризмом (от французского слова integriety – целосность, полнота и чесность) и обозначит как четвертую ступень развития исламской мысли по той же модели:
классический ислам – исламский фундаментализм – исламизм – исламский интегризм
Найболее точным эквивалентом данного на арабском языке является выражения «ихья ад-дин» (возрождение религии). Он подразумевает приверженость догматам верыб первоначальным принципам исламской политии (уммы) и основаниям легитимности власти (шария аль-хукм). Данная формула подчеркивает скорее политическое измерение явления, а не его религиозный аспект. В исходном смысле используется и понятие «ас-саляфийа», обозначаюшее тех, кто ратует за возвращение к «истокам» ислама, к нормам жизни и институтам «праведных предков» (ас-саляф). По трактовке исламского интегризма – основная цель всех мусульман является политическое объединение в единой политической пространстве – в исламском Халифате или, по современным политическим постулатами говоря, в «Единной Исламской Империи». Ее геополитическую доктрину можно определить как концепцию «Исламского Мондиализма» по формуле: Islam and the Rest (исламская цивилизация и другие). А политическую доктрину – как создания нового типа политического института и системы на основе «теодемократического государства» (модель Маудиди) и «система взаимных когсультаций» (модель Кутбы). Более конкретно исламский интегризм в геостратегической измерений базируется на принципах т.н. «Войнствуюшего Ислама». Оно является политико-религиозной группой радикально настроенных людей, стремяшихся к созданию сплоченного обшества, основанного на доктрине Салафиа (чисто исламские нормы).

Исламский интегризм автоматически сроднился с ваххабитами, т.к. они с характерными для этих регионов традиционными, местными обрядами и обычаями выступили против ислама и вместе с правительством ополчились против уже существующих духовных учреждений. Первая попытка создания исламского халифата на Кавказе, в частности на Северном Кавказе, на чечено-дагестанской территории была зафиксирована в 1998-99 годах, когда на чеченской территории, особенно в ее южной части образовалось местное «талибанское движение», после этого последовало распространение «чеченского талибана» в западном направлении (описание движения чечено-дагестанский интегристов см. в приложении3). На сегодняшний день, исламисты-интегристы воспринимают Кавкзский регион, не только северный, но и южный ареал, как часть т.н. «зеленого интернационала» (доктрина Хассан Аль-Тураби).
Исходя из этого, становится понятным какое огромное значение сторонники исламского «мондиализма» придают Кавказскому региону, который постепенно превратился в некий полигон испытания их «оружия». Интерес к Кавказу в 21-веке удвоился. Необходимо отметить и то обстоятельство, что даже неатлантисты, по причине активности интегристов в этом пространстве, вынуждены проявлять интерес к Кавказскому региону (вспомним хотя бы осуществленный американцами военный TND в Грузии).

Кавказская геострата-мирный оазис на рубеже границ цивилизаций

На фоне существующих в мире геополитических проектов Кавказский регион (особенно Южный Кавказ) считается очень важным геостратегическим пространством где он имеет функции и границы фронта столкновения цивилизаций в меридианном разрезе (неоатлантисты и неоевразийцы) и геоэкономического моста (хотя в контексте экономико-социального противопоставления, в меридианном разрезе – неомондиалисты и исламисты-интегристы). В этом отношении очень важно отметить перспективы преобразования Кавказа из конфронтационной модели в т.н. «мирный остров». Новейшая история показала, что Кавказ является важным политическим саморазвивающимся единым пространством, который только в случае объединения будет иметь возможность не только сразиться с врагам (эта старая геополитическая философия и стратегия в будущем не подойдет и поэтому надо подумать над тем, чтобы в новой геополитической стратегии и философии на место агрессии между странами пришло сотрудничество и культурное сосуществование), но и собственными силами и ресурсами подняться до современного уровня развития, как условиями жизни, так и в сфере промышленности и технологии. В отдельности и в противовес к друг другу, ни одна кавказская нация не представляет какой-либо значительной силы и не сможет оказать существенного противоборства современным политическим и экономическим векторам. Хотя здесь надо отметить одну немаловажную деталь: когда говорится о «больших» и «малых» нациях, имеется в виду не численность населения и другие демографические или территориальные показатели, а потенция этой нации и возможность реализациии раскрытия этой потенции самостоятельными силами. Политика в своем глубоком смысле и есть поиск сил для раскрытия и реализации этой потенции и создание таких условий, которые дадут шанс каждому человеку полноценно раскрыть и использовать свои возможности.
Разрушение и глобализация двух конфронтационных лагерей, которые одновременно отражали кардинальные изменения в мировом развитии, полностью изменили геополитический взгляд. Неудивительно, что большинство геополитических анализов все еще опирается на старые теоретические и концептуальные основы «перераспределения» и «обретения сфер влияния», поэтому появилась необходимость переосмысления основных тенденций, которые постепенно отражаются в существующих и будущих перспективах технологического и политического развития, в более адекватные на сегодняшний день термины и реалиии. Аксиомой можно считать положение, что каждый человек и каждая группа (этноса, нации, государства и др.) стремится жить в безопасном, организованном и правовом государстве где есть все условия для реализации своих возможностей. Исходя из вышесказанного, главной проблемой при обозрении геополитических систем является не рассмотрение конфронтационной энергии разных геополитических фигур, а выявление их матриц. При таком подходе, первейшим фактором геополитического анализа являются матрицы культуры и существующие в них возможности, а не перенос рационализированных, стандартных моделей из одной страны в другую и моделирование этими стандартами. Если глобализация имеет какой-либо геополитическтий смысл, он исходит из технологических основ развития индивидуальных и многоообразных культур, а не стандартизации и одноформенности. Мозаичное сосуществование культур на открытом горизонте глобализации приводит не к конфронтации, а к выроботке общих интересов и согласованности целей. Становится ясно, что термины (выработанные геополитикой в 20- веке) такие, как «телурократия и таласократия», « геополитическая телеология», «римланд и границы-зоны», «мировая сила», «экспансия», «географическое жизненное пространство», «география как стержень истории», «морское господство», «морская цивилизация», «торговая цивилизация»и др. Даже такие понятия как «нация-государство» или «государство-нация», «национальные интересы» и другие связанные с ними содержания фундаментальных, политических, социальных и геополитических понятий 19 и 20-х веков радикально изменяются и не соответствуют тем реалиям, которые появляются (вначале правда в виде возможностей) в отношениях между государствами и внутри них. Мозаичность, в том смысле, что в различных государствах между различными группами существует огромная разница между языковым, цивильным и культурными ценностями, делает необходимым, как в отдельных случаях, так и в целом в мире представить их в однородно-характеризующейся матрице.
Исходя из вышесказанного, в условиях владения такого потенциала, который имеет исторический, геополитический, геоэкономический и социально-этно-психологические основы, Кавказский регион в системе международных отношений 21-века может быть не только т.н. «буферным пространством», т.е. «желание двух или трех сильных векторов (в этом смысле можно подразумевать геополитические проекты) создать между ними стабильную нйтральную зону», но и превратиться в нон-конфронтационное геополитическое пространство где станет возможным, построенное на принципах взаимопонимания, создание условий сотрудничество между цивилизациями. Такое нон-конфронтационное геополитическое пространство можно назвать специальным термином геострата (с греческого Geo-земля, Stratum-пространство), который синтаксическими этимологическими прямыми синонимами означает «землю или географический ареал, который правит процессами и событиями происходящими непосредственно вокруг него». Выведение политологического субстрата данного термина возможно следующим образом:
Геострата-это географический отрезок стратегического значения, который представляет характерный ареал эффективного сотрудничества между мировыми акторами (цивилизации, государства, нации и т.д.) и где с помощью различных параметров:
• траскоммуникационные возможности;
• народная дипломатия;
• эпицентризм кульиурных ценностей;
• религиозная толерантность;
• геополитический буфер или промежуток;
• узловая стратификация геоэкономических проектов;
• диалог цивилизаций;
• центры финансового влияния;
• геостратегический баланс;
происходит трансформация конфронтационных отношений в нон-конфронтационной атмосфере в условиях мирного cосуществования.
В этом случае геострата, во избежании различного рода противопоставлений исполнит природную, пространственную роль «мирного острова». В этом контексте, с учетом историческихпроцессов, можно привести конкретный пример геостраты: роль Швейцарии в Европе на грани 18 и 19 веков в период системы баланса политических сил. В этот период Швейцария была не только нейтральным государством, находившимся между двумя противоборствующими силами (Франция и Германия ), и представляла между ними фактор возможного ослабления конфликта, но и в целом являлась неким гарант-пространством в гармоническом развитии европейского континента. «Швейцарская геострата» обеспечила проведение диалогов и между воинствующими и находящимися в мире странами ( вспомним хотя бы в период второй мировой войны в 1943 году в Берне переговоры между Гитлером и политическими кругами США и Британии главной темой которых было политическое и экономическое послевоенное устройство Европы. С другой стороны, именно Швейцария, начиная с 18- века превратилась не только в континентальный (т.е. европейский), но и межконтинетальный мощный финансовый эксперт и владеет этим положением по сей день. Вторую, немаловажнуюфункцию геостраты, в свое время, выполнило королевство Непал, которое находится между Китаем и Индией. Поэтому, когда речь идет о «мирном острове», с целью решения намеченных стратегических задач, надо иметь в виду коэффициент максимального использования различных потенциалов пространства.
Из вышесказанного следует, что с учетом уникального геополитического положения, необходимо говорить о Кавказской геострате главными признаками которой, как с географической детерминантной, а также культурной, исторической и экономической точки зрения, являются:
1. Расположение в «северо-южном» геополитическом пространстве меридианной плоскости, что определяет не только осуществление геоэкономических проектов в рамках этой аэрократии, но и развитие культурного и геосоциального диалога между цивилизациями, в частности, между православно-славянской и исламской где, в некоторой степени, возможно участие и Запада. В этом отношении интересно проведение, предложенного неоевразийским лидером Александром Дугиным диалога, который предусматривает основание евразийского комитета русско-исламского стратегического партнерства и который будет выполнять три главные функции:
a) координация действий в сфере геополитики;
b) разработка проектов взаимопониманий между Россией и исламским миром;
c) углубление диалога между православными и исламскими конфессиями. Реализация этого проекта должна осуществиться именно в центре Кавказской геостраты, в Тбилиси, где есть необходимые для этого исторические, религиозные и экономические факторы. Реализование данной инициативы создает благоприятные предпосылки для перехода с конфронтационной к нон-конфронтационной модели и, с помощью Какавзской геостраты, достигнет установления мира в двух геоцивилизационных пространствах.
2. Исходя из географических условий, Кавказ, в рамках Кавказской геостраты, может совместить выполнение роли «мирного буфера» (имеется в виду горная система Кавказа, которая по направлению с севера на юг с помощью Триалетского хребта связывается с горной системой Арарата и создает единое географическое деление, а в рамках морской акватории: Черное море, Эгейское море, Средиземное море- создает природную талласо-аерическую делительную систему) между Западом, исламскими и православными цивилизациями, а в широких масштабах- играть связную буферную роль между западной и конфуцианской, будистской и синтоистской цивилизациями, где в одном геополитическом пространстве воссоединится согласие и сосуществование цивилизаций ( теория Махатма Тагора).
3. Кроме этого, концепцуальную основу Кавказской геостраты, как «мирного острова» можно построить на основах предложенной президентом Э.Шеварднадзе еще в феврале 1996 года концепции
«Мирный Кавказ», которая опираясь на следующие виды фундаментальных принципов, прекрасно отражает огромное значение геострата этого региона:
a) Сохранение территориальной цельности и неприкосновенность; существующих границ;
b) Защита прав человека всегда и везде;
c) Защита транспорта и коммуникации, неприемлемость из блокирования;
d) Сотрудничество в случае защиты природы и ликвидации последствий стихийных бедствий;
e) Проявление этнической и религиозной толерантности: осуждение всех форм проявления национализма и ксенофобии;
f) Всесторонняя защита и обеспечение безопасности на Кавказе; международных проектов и инвестиций.

Резюме:

Исходя из вышесказанного, новое геополитическое расположение Кавказа определяется распределением рубежей геоцивилизационных границ и детерминацией тех политических систем, которые уже формируются в данном веке. Преобразование цивилизаций в политические акторы придает совершенно другие функции региону (особенно его южной части, где находится Грузия) и порой даже обязует его быть в центре инвариантных проблем. Поэтому главная задача Кавказской геостраты – превращение конфронтационной среды, с учетом конкуренции противопоставленных геополитических проектов (неомондиализм, неатлантизм, неоевразийзм и исламский интегризм), в зону стабильностии мира. Создание условий геоцивилизационного согласия и гармоничного сосуществования в Кавказском регионе создаст благоприятный прецендент для установления мира во всем мире. К основной стороне данного футурологического геополитического сценария можно отнести выделение контура упрочения гипотезивной модели и попытка реализации перспектив.

ПРИЛОЖЕНИЕ I

«Евразийские Балканы»

Термин «Балканы» в Европе ассоцируется с существующими в этом регионе этническими конфликтами и соперничеством больших государств. Евразийский регион имеет свои «Балканы», но «Евразийские Балканы» занимают намного бóльшую площадь и населены более многообразным этносом. Они расположены на довольно большой территории, которая выделяет центральную зону глобальной нестабильности и занимает юго-восточную Европу, Центральную Азию, часть Южной Азии, район Персидского залива и Ближний Восток.
«Евразийские Балканы» составляют внутреннее ядро огромной территории, которое имеет удлиненную форму, достаточно отличительный знак граничащей зоны и является вакуумом силы. Несмотря на то, что и в Персидском заливе и во многих странах Ближнего Востока тоже нет стабильности и порядка, на Балканах это достигается с помощью американских сил. Нестабильный регион внешней зоны, в известной степени, представляет место гегемонии единственной силы и проводится с помощью этой же гегемонии. «Евразийские Балканы», в некоторой степени, схожи со своим реальным «собратом» Балканами: в их субъектах не только существует стабильная обстановка, но они являются и мишенью других более сильных соседей, где каждый старается оказать сопротивление своему конкуренту в регионе. Именно этот выделенный вакуум силы и факторы вовлеченных сил определяют термин «Евразийские Балканы».
Для евразийской гегемонии традиционные Балканы представляли объект своеобразного геополитического противопоставления. «Евразийские Балканы», которые находятся по обе стороны транспортного узла и тем самым связаны прямыми линиями с самыми богатыми районами Евразии, с самыми развитыми промышленными районами Запада и крайними точками Востока, обладают огромным геополитическим значением. Кроме того, «Евразийские Балканы» имеют огромное значение сточки зрения исторических амбиций и амбиций безопасности для трех непосредственных и сильных соседних государсив, в частности, Ирана, Турции и России. Вместе с тем, личный политический интерес к региону испытывает и Китай. « Евразийские Балканы», к тому же, имеют больший потенциал в вопросе экономической пользы: в регионе концентрированы не только значительные запасы полезных ископаемых ( среди них золото), но и большие запасы природного газа и нефти.
В следующих двух-трех тысячилетиях, потребление мировой энергетики значительно возрастет. По данным министерства энергетики США, мировая потребность на энергоносители в период с 1993 по 2015 год возрастет на 50 %, а наибольшая потребность будет идти с Дальнего Востока. Экономическое развитие Азии в распорядок дня ставит вопросы открытия и основания новых источников энергоносителей. Как известно, одним из таких новых источников является открытие в регионе Центральной Азии и Бассейна Каспийского моря большие запасы нефти и газа, которые своими данными превосходят аналогичные показатели Кувейта и Мексиканского залива.
В связи с этим, желание господства и перераспределения потенциальных богатств региона рождает национальные амбиции, делает мотивации корпоративным интересам, вновь подстрекают к историческим противопоставлениям, восстанавливают империальные амбиции и разжигают огонь международному соперничеству. Ситуация осложняется еще тем, что регион сам же является вакуумом силы и в нем присутствует хроническая нестабильность. Каждая страна региона имеет границы, которые являются объектом претензий соседних стран, или представляют зону этнического противопоставления. Совсем немногие из них обладают одонозначным национальным фактором и поэтому большинство этих стран вовлечены в территориальные, этнические и религиозные баталии.

Водоворот этнических противопоставлений

«Евразийские Балканы» охватывают девять стран, которые так или иначе соответствуют вышеприведенной характеристике, еще две являются потенциальными кандидатами. К этим девяти странам относятся: Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения, Азербайджан, Армения, и Грузия ( все они входили в состав бывшего СССР), а также Афганистан. Потенциальными кандидатами можно считать Турцию и Иран. С политической и экономической точки зрения обе эти страны, по сравнению с другими странами, жизнеспособны, обе борются за реальную гегмонию на «Евразийских Балканах» и тем самым являются геостратегическими акторами в этом регионе. В тоже самое время, обе страны, с учетом внутренних этнических конфликтов, потенциально уязвимы. Если в одной, или одновременно в обеих указанных странах произойдет дестабилизация, тогда внутренние проблемы региона могут стать неконтролируемыми и попытка их урегулирования с помощью третьей страны- гегемона- России окажется недостаточной.
Три страны Закавказья – Армения, Грузия и Азербайджан- образовались на основе истинного исторического формирования наций. В результате этого, их национализм имеет тенденцию как расширения, так и роста, а внешние кофликты могли бы перерасти в основную проблему препятствующую их развитию. Напротив, пять стран Центральной Азии в настоящее время формируются как нации-государства, где в большей степени преобладает склонность связанная с рядовой и этнической принадлежностью и, как правило, этот фактор становится причиной внутренних столкновений. В любом государсиве такие уязвимые моменты могут быть использованы более сильными и имперски настроенными соседними странами.
«Евразийские Балканы», с этнической точки зрения, представляют большую пеструю мозайку. Границы входящих в него стран были искуственно определены советскими картографами в 20-30 годах прошлого века, когда формировались соответственные советские республики( исключение составлял Афганистан, который никогда не входил в состав СССР). Границы этих государств в основном совпадали с принципом этнического расположения , но имелись в виду и интересы Кремля, которые подразумевали существование внутренних раздоров и этим Российская империя добивалась покорения южных регионов.
Соответственно, Москва отказалась от предложения националистов Центральной Азии (которые сами не смогли четко определить националистическую мотивацию) создать единое политическое объединение в виде Советского «Туркистана».
Вместо этого, Кремль предпочел создание пяти независимых республик, где каждая имела свое названиеи границы. С учетом аналогичных мотивов, Кремль отказался от создания единого кавказского федерального государства. Поэтому неудивительно и то обстоятельство, что после распада СССР, ни одно из трех кавказских государств и пяти стран Центральной Азии не оказались готовы к независимости и государственности, а также к развитию регионального сотрудничества.
В Кавказском регионе население Армении, которое составляло четыре миллиона человек и население Азербайджана, которое составляло более восьми миллионов человек противостоят друг другу на уровне военных действий из за Горного Карабаха представлющего армянский анклав в рамках территории Азербайджана. В период конфликта были зафиксированы факты широкомасштабной чистки, в результате чего сотни беженцев оказались разбросанными в различные регионы. С учетом факта, что армяне христиане, а азербайджанцы-мусульмане, конфликт принял оттенок религиозного противопоставления. Разрушительная для экономики война в Нагорном Карабахе еще более ухудшила экономическое положение обеих стран и воспрепятствовала развитию государственных тенденций. Армения была вынуждена примкнуть к России, где получала значительную помощь. Это осуществлялось в период, когда Армения из-за Нагорного Карабааха могла потерять суверенитет и условия стабильного развития.
Геополитическая «слабость» Азербайджана более опасна для «Евразийских Балкан», т.к. с учетом его географического положения, страна представляет геополитическую опорную точку региона. Азербайджан можно считать жизненно важной «пробкой» с помощью которой возможен контрольнад полной богатством «копилкой» Каспия и Центральной Азии. Конечное место расположения нефтепроводов проходящих на территории независимого турецкоязычного Азербайджана - Турция, где Азербайджан получает политическую и экономическую помощь Сотрудничество Азербайджана и Турции помешает России стать монополистом в регионе и лишит ее возможности оказания политического влияния на государства Центральной Азии. Несмотря на это, Азербайджан все же уязвим по отношению к мощному российскому влиянию с севера, а с юга от Ирана. На северо-западе Ирана проживает в два раза больше азербайджанцев чем в самом Азербайджане (по некоторым данным около 20 миллионов). Данное обстоятельство вынуждает Иран испытывать постоянный страх перед азербайджанским сепаратизмом и , исходя из этого, несмотря на то, что обе нации мусульманского происхождения, утвердилось двойное отношение к суверенитету Азербайджана. В результате вышеуказанных причин, для того, чтобы ограничить деловые контакты Азербайджана с Западом, он стал объектом внимания и России и Ирана.
В отличие от Армении и Азербайджана (оба государства по этническому составу однородные), в Грузии 30 процентов шести миллионного населения составляют национальные меньшинства. К тому же, такие малые объединения (имеются в виду этнические-замечание редактора) своим составом и кредо представляли собой больше родо-племенные образования и отрицательно относились к господству грузин. После распада СССР, осетины и абхазцы воспользовались сложившимся в Грузии беспорядком и решили отделиться от нее. На их защиту стала Россия, которая старалась ввести Грузию в Союз Независимых Государств (СНГ) и тем самым заставить ее оставить свои военные базы на ее территории.Т.о. Россия старалась приостановить стремление своего второго соперника - Турции распространить свое влияние на Кавказский регион и на Грузию в частности.

Збигнев Бжезинкий

Збигнев Бжезинкий: в 1977-81 годах был советником президента США Картера по вопросам национальной безопасности. Сегодня, профессор американской внешней политики и консультант центра международных стратегических исследований, работает в университете Джона Хопкинса в школе современных международных исследований им. Пол Нитца ( Вашингтон, Колумбийский округ). Он является автором многих научных работ и книг. Среди них: «Без контроля», «Большая неудача», «План игры», «Власть и принцип». Збигнев Бжезинкий несколько раз бывал в Грузии. Он пользуется большим влиянием в сегодняшней администрации США и считается достаточно известным лоббистом в палате конгресса.

ПРИЛОЖЕНИЕ - II

Геополитические контуры неоевразийзма: Стремление к Востоку

После того, как президентом России стал Владимир Путин, значительным внешне-политическим приоритетом страны стала восточная политика. На фоне ельцинской, вначале прозападной, а затем «неизвестного происхождения» ориентации, Путин в три года смог упорядочить российский внешний политический курс и в основном сбалансировал оба вектора. С учетом развития умеренного сотрудничества с западным миром, США и узловыми странами Евросоюза, Путин уделил больше внимания восточному геополитическому пространству (имеется в виду Центральная Азия, Юго-Восточная Азия, Средний Восток и Дальний Восток). Как видно, деятельность Александра Дугина- идеолога русской неоевразийской школы и личного советника Путина не прошла даром. «Восточная стратегия» имела известные основания, т.к. Россия этим могла еще больше подчеркнуть тот факт, что она не является чисто европейским геополитическим единением и расположена в Евразии- в политическом пространстве- где ее доминантность должна быть бесспорна.
Еще в 15 июня 2001 года Россия выступает с инициативой создания новой организации-« Организации Шанхайского Сотрудничества» и 7 июня 2002 года в Санкт-Петербурге подписывает хартию ее формирования. Членами организации стали: Российская Федерация, Китайская Народная Республика, Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, и Узбекистан. В начале образовался секретариат организации ( в Пекине) и региональный анти- террористический центр (г. Бишкек). Официальными языками былт объявлены русский и китайский. Фактически «Шанхайский форум», как его иногда называют, представляет военно-политическое, культурное и экономическое объединение и является не чем иным, как первым шагом реализации «Евразийского союза»- инициативы президента Казахстана Нарсултан Назарбаева. Между прочим, организация провела конкретные работы в этом направлении, в частности с 1-го по 11 октября 2002 года в Пекине прошел инвестиционный симпозиум представителей частного сектора «Организации Шанхайского Сотрудничества», где рассматривалась разработка совместных инвестиционных проектов, в первую очередь, в отрасли газа и нефти. Через месяц министры транспорта стран-членов организации собрались в Бишкеке. Почти регулярно проводятся встречи антитеррористических центров. Показательно и то, что ведущие страны организации- Китай и Россия- строят отношения по принципу стратегического партнерства, , что может привести геополитику 21-века к началу «Хартлендской теории» британского исследователя Харфольда Макиндера и создать опасность потери доминантности атлантического блока и, в первую очередь, англо-сакской коалиции.
В ближайшем времени к организации планируют просоединиться такие государства, как Индия, Иран, Афганистан, Пакистан, Монголия. Это еще более усилит позиции России на востоке и создаст ей основы для формирования сильного геополитического центра. В этом отношении для Москвы особенно важно членство Индии и углубление двусторонних отношений с этой страной, т.к. именно это сможет привести к исполнению заветной исторической месты России – выходу к т.н. «теплым морям». В 2002 году Путин, во время официального визита в Дели, предложил Индии членство «Шанхайской организации» и аналогичный подход зафиксировал и во время пребывания в Пекине. Партнерские отношения Индии и России развиваются в сферах безопасности, ядерной энергетики и военно-технического сотрудничества. Индия- самый крупный импортер русского оружия. Только в 2002 году индийской стороне, предположительно за 2 миллиарда американских долларов, был продан авианосец «Адмирал Горшков», за ним последовали 310 танков «Т-90С», несколоко десятков подводных лодок типа «Амур», оперативно-стратегический бомбардировщик Ty-22М, 50 истребителей многоразового пользования Су-30МК ( в индийском городе Сунабед уже произвели 140 истребителей) т т.д. К 2010 году доставка российского оружия индийской стороне возрастет до 10 миллиардов долларов.
Особое внимание обращает русско-индийское сотрудничество. Дело касается договора международного транспортного коридора «Север-Юг», который вошел в силу в мае 2003 года. Желание присоединения к этому договору высказали Азербайджан, Армения, Белоруссия, Болгария, Казахстан и Бахрейн. Предположительными кандидатами являются: Туркменистан, Саудовкая Аравия, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираиы, Индонезия, Малайзия, Шри-ланка, а также государства Балтии. Как видим, в проекте Грузия даже не упомянута, хотя благодаря ему, она и вправду может потерять свою геополитическую функцию и нагрузку. По данным экспертов министерств транспорта России, Ирана и Индии, к 2010 году объем коридора «Север-Юг» может достигнуть 15-20 миллионов в год. Приблизительный маршрут коридора выраженный специальным представителем президента России в вопросах Каспия Виктором Калужным выглядит примерно так:
Балтийское море (Санкт-Петербург) - Каспийское море - Персидский залив

В случае полного задействия коридора, экономическая прибыль, по подсчетам экспертов, составит приблизительно 5-6- миллиардов в год. Вместе с этим, часть транспортных расходов уменьшится на 15-20 %, а срок подачи соответственно на 15- 20 дней. Сегодня транспортно-коммуникационные дороги «Севера-Юга» охватывают Суэцкий канал, который своими габаритами характеризуется теми же свойствами что и Босфорский пролив при транзите каспийской нефти.
Так что, восточная стратегия России ставит страну в очень выгодное положение, а ее задействие к 2005 году – залог реального финансового успеха.

ПРИЛОЖЕНИЕ - III

«Конгресс народов Ичкериии Дагестана» – новый стиль политического института исламских интегристов в 21- веке.

Новым явлением в реальности Кавказского региона является формирование т.н. «интегристского» движения (в основном исламской ориентации), целью которого представляет создание единой политической системы с применением характерным для конфликтов малой интенсивности операционных элементов военных действий и взятие власти в свои руки. За единениями такого рода стоят определенные политические силы, которые управляют их действиями. Особое место среди них занимают спецслужбы, которые для проведения подрывной деятельности, создают такого типа интегристские группировки. В этом отношении интересно рассмотрение действующей а Кавказском регионе организации «Конгресса народов Ичкерии и Дагестана».
Крупнейшая военизированная религиозно-политическая исламская организация интегристского направления «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» дейстует в основном на территории Чечни. Это Объединение было основано в конце 1997 года.
В Разработке и осуществлении его военно-политических программ оказали помощь целый ряд влиятельных центров исламсокго мира (например: лига исламской молодежи).
Программа конгресса была рассчитана на длительный период и охватывала задачи первичных и последующих этапов. На первом этапе было запланировано выведение Дагестана из состава Российской Федерации (как политическим, так и военными средствами) и создание на его территории военно-теократического государства («Дагестанский исламский эмират»-по афганскому сценарию, который должен был осуществиться в 20- веке в рамках реанимационной концепции кавказской войны. Задачей последующих этапов считалось создание единого государства (имамата) на других территориях северно-кавказской исламской общины (ума): (Ингушетия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия-Алания, Карачаево-Черкесия, Адигея и Абхазия). На всех этапах главной базой военно-политической экспансии объединения была Чечня. Главной силой для осуществления запланированных задач были представлены военные формирования, которые входили в состав конгресса.
Руководящие органы:главным руководящим органом конгресса был Меджлис Аш-шура (исламский совет), который действовал на коллегиальной основе и именами которого были поддерживающие программные задачи конгресса влиятельные политики и полевые командиры республик Северного Кавказа. В 1999 году в состав Меджлиса входили:
- Адало Мухамед (Алиев)- заместитель председателя;
- Алихаджиев Хаджи;
- Анасов Солтанпаша;
- Багаутдин Умар (Магомедов);
- Шамиль Басаев – председатель;
- Асламбек Исмаилов;
- Толгад Исмаилов;
- Муса Мусаев;
- Абдулла Паркуев;
- Мовлади Удугов;
- Иса Умаров - секретарь совета безопасности;
- Ахмед Хаттаб - начальник штаба вооруженных формирований (был убит в 2002 году);
- Надиршах Хачилаев;
- Земирхан Яндарбиев;
Коллективными членами конгресса считались:
- Конгресс «Исламская нация»;
- Организация исламской солидарности «Кавказский дом»;
- Исламская организация единого Кавказа;
- Исламское движение Дагестана;
- Конфедерация кавказского народа;
- Движение « Кази Комух»;
- Российский общенациональный культурный центр «Яшил Ел»;
- Партия «Нахбат»;
- Партия «Джамаат Ал-Муслим»;
- Организация «Свободная Сванетия».

Координационным органом объединения считался совет безопасности. В состав конгресса входил также «Штаб освобождения Дагестана» (структура, которая координировала союз с чечено-акинской организацией). В начале 1998 года в состав конгресса вошла «Дагестанская исламская Шура», которая в основном объединяла представителей исламского джамаата исламо-интегристского направления, а также имеющих несколько традиционных направлений имамов и алимов. В состав Шуры входили Махачкала, Буйнакск, Кизил-юрт, Хасавюрт, 40 представителей 15-ти районов горного Дагестана (среди них: Ахвавский, Бутлихский, Буйнакский, Моволакский, Унцукульский, Хундзакийский, Цудаминский, Карабуданский). Председателем организации был Абурахман Магомедов. В августе 1997 года на основе «шуры» сформировалось временное исламское правительство. В его состав входили: Сиратджин Рамазанов (председатель правительства, министр военных и внутренних дел), Багаутдин Магомедов, Адало Алиев, Магомед Тагаев (министр информации).
Идеологическую поддержку конгресса обеспечивали религиозные авторитеты совета акимов- Алим Шейх Абдула (Пакистан), Шейх Абдул Омар, Абдул Рахман (Саудовская Аравия), братья Анвар и Ахмед Шишан и Хазмад Шишан ( Иордания), Тайфур Алдарханов (Дагестан).
Генезис вооруженных формирований: в 1997-2001 годах вооруженные формирования конгресса действовали под различными названиями, среди них «Вооруженные силы шуры народов Чечни и Дагестана», «Исламская миротворческая армия « ( с 11.08.99 года), «Объединенное командование дагестанских моджахедов», «Объединенное командование исламских руководящих сил», «Миротворческие силы меджлисов народов Чечни и Дагестана», « Дагестанская исламская армия». Ядром вооруженных формирований является батальон «Джамаат Ал-ислам», который был образован по приказу президента Республики Ичкерия Дудаевым для создания формирований кавказских камикадзе (приказ № 016, от 20 марта 1995 года). Формирование батальона завершилось в конце 1995 года. Базовым районом был населенный пункт Макхети-Хатуни-Кировюрт. В его состав входили:местная молодежь, ветераны афганской войны и другие бойцы чеченских формирований. Командиром батальона был Хабиб Абдел Рахман, проще- Хаттаб. Финансовую поддержку осуществлял центр международной помощи ислама. К осени 1996 года в состав батальона входили около 500 бойцов среди них 80 иностранцев ( 25 арабов, 7 турков, пакистанцыи афганцы), наряду с этим образовались родственные вооруженные формирования, которые приняли участие в военных действиях. Среди них были: «Бойцы Халиф Рашида» (в основном выходцы Йемена, подчинялись непосредственно Масхадову); «силы Абдел-Кадера» (в осносном алжирцы, подчинялись Басаеву); «Батальон афганских моджахедов» (члены вооруженного формирования исламской освобпдительной партии действовали с группировками Радуева).
Весной 1996 года по приказу вице-президента Республики Ичкерия Яндарбиева в населенных пунктах Черноречья- Алде и старой Сундже, создались «Исламские военные группы» в составе 10-15 бойцов. В каждое соединение входили чеченцы награжденные суфитскими орденами Накшбандии и Казирии. Все вышеназванные группировки продолжали деятельность после окончания периода военных действий 1996 года. В последующем периоде призошла их реорганизация: они структурно объединились с формированиями Шамия Басаева и с 1998 года приняли официальный статус формирований конгресса.
Финансовое обеспечение: финансовую и организационно-техническую поддержку вооруженных формирований обеспечивали неправительственные организации, частные фонды отдельные лица (политические деятели и промышленники),которые работали в странах Востока ( Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, Сирия, Иордания, Пакистан, Турция, Ливия, Ливан, Алжир, Малайзия). До 1999 года были зафиксированы случаи оказание финансовой помощи со стороны русских олигархов.
На финансирование военных формирований шла 30 процентная прибыль от добытой кустарным путем нефти в Знаурском районе. Часть этой прибыли шла и в Грузию.Обеспечение продуктами осуществлялось с помощью местных коммерческих структур и за счет закупленных у населения продуктов. Горюче-смазочные материалы брались из формирований Басаева, которые финансировались из бюджета Чеченской Республики. Некоторые бойцы вооруженных формирований конгресса, благодаря участию в организованных преступных группировках, находились на самофинансировании. (профиль- взятие заложников с целью выкупа, рэкет и т.д.). Определенные органы министерства внутренних дел Чеченской Республики-Ичкерия выдавали фальсифицированные паспорта и тем самым обеспечивали легализацию иностранцев.
Внешние контакты: вооруженные формирования конгресса в основном имели контакты с зарубежными неправительственными организациями и политическими объединениями исламского мира. Скрытыми союзниками этой организации были ряд сотрудников спецслужб, среди них военная разведка Турции (MIT), межведомственная разведка Пакистана (ISI), разведовательная служба «Мухабарат».
Организационные и информационные пропагандистские структуры, а также действующие территории конгресса были использованы зарубежными аналогичными структурами в определенных регионах Северного Кавказа, России (Татарстан, Башкортостан), Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Киргизстан), для выполнения миссионерской деятельности. В июне 1998 года и апреле 1999 года для принятия участия в военных действиях и поддержки албанских сепаратистов, конгресс осуществил подготовительные мероприятия отправки в Косово «исламского миротворческого легиона». На действующих объектах конгресса осуществлялась подготовка бойцов и для отправки в Босню, Таджикистан и Грузию.
Вооруженные формирования имели неофициальные контакты с украинскими организациями радикальной ориентации.

Автор: Вахтанг Майсая
Кандидат политических наук, доцент кафедры политологии ТГУ